Красный падаван - Страница 54

Он поставил пластину на ребро, поближе к свету настольной лампы. Присутствующие, даже Сталин, подались вперёд, словно профессор объяснял материал особенно интересной лабораторной работы.

— Видите, в материале как бы такие ниточки, волоски? Это и есть электрические проводники.

— Такие тонкие? — восхитился Судоплатов.

— Это ещё не тонкие, — кивнул Сифоров, — это силовые: по ним электрический ток распределяется от источника питания. А вот уже электроэнергия питает более тонкие схемы, которые как раз и выполняют преобразования, модуляцию, да что там — вообще всё, что устройство должно делать.

Он посмотрел на Сталина:

— Это одновременно приёмник, передатчик и мощнейший табулятор в одной пластине, понимаете? Лампы никакие дополнительные уже не нужны.

— Зачем табулятор? — спросил Иосиф Виссарионович, откидываясь в кресле.

— Для обработки передаваемой информации, — начал перечислять учёный, — распознавания голосовых команд, допустим, кодирования сигнала… да, перехватить невозможно: сигнал автоматически кодируется.

Судоплатов посмотрел на Берию: поверить в подобное было сложно. Лаврентий Палыч кивнул разведчику — переданную союзниками документацию расшифровывали люди наркома. Работы был ещё непочатый край, — слишком различались технологические культуры двух цивилизаций; кроме того, документация явно выглядела неполной, — но и то, что уже успели перевести, производило впечатление чуда. Взять хоть эти сверхтонкие проводники…

— А изоляция как же? — спросил Судоплатов, — есть проводники — должна быть изоляция.

— Материал пластины служит одновременно и проводником, и диэлектриком, — с дидактическим восторгом объяснил Сифоров, — и внутри все составляющие схем сформированы таким же образом.

Присутствующие помолчали, осмысляя.

— Диалектически вполне разумно, — признал наконец Сталин, — но как конкретно достигается такой результат? Они наращивают пластину слой за слоем?

Учёный помотал головой.

— Никак нет, товарищ Сталин. Они пластины печатают.

Он на мгновение затих, наслаждаясь эффектом, но Берия кашлянул, и театральную паузу пришлось прервать.

— Они берут практически любой источник углеводорода, — нефть, спирт… да хоть дерево, — и помещают в особую формовочную машину. Да, добавляют кое–какие компоненты, но это надо уже, как говорится, нашим химикам вопрос ставить.

Сталин кивнул, делая пометку в ежедневнике.

— Продолжайте.

— Да–да. Так вот, из этого сырья формируется пластическая масса — термопластичный полимер. Такие материалы при нагревании, как говорится, только размягчаются. А термореактивные, наоборот, разрушаются, то есть необратимо.

— Не отвлекайтесь, товарищ Сифоров, — напомнил Берия.

— Да… Значит, этот термопластичный полимер нагревают, прикладывают определённое воздействие, — мы пока не разобрались, какое конкретно, — и в материале часть молекул обретают свойство электропроводности, а прочие остаются диэлектриками. Вот, допустим, схема и готова. Около десяти минут.

— И это всё? — с недоверием уточнил Судоплатов.

— Практически. На выходе получается такой большой толстый лист полимера. Его надо разломать по линиям.

— Каким линиям?

— Как в шоколаде, который в плитках, — Сифоров показал ладонями, — совсем просто. Что любопытно, сами союзники эту технологию передовой не считают. Так, мол, массовое производство, почти одноразовое.

— Они готовы в больших количествах поставлять, товарищ Сталин, — подтвердил Лаврентий Палыч, — и не только с приёмопередающими функциями. В обмен на исходное сырьё.

— Это будет неудобно, — заметил Иосиф Виссарионович, — гораздо удобнее будет разместить печатный станок у нас. Чтобы снизить нагрузку на транспортные челноки.

Он черкнул ещё пару строк и снова обратился к учёному.

— Вот этот экземпляр получен из такого… шоколада?

— Точно так, товарищ Сталин. Мы только немного края пластины отшлифовали, согласно документации.

— И как устройство работает?

— А! — сказал профессор, — Чтоб оно могло работать, ему нужно, во–первых, электрическое питание — вот тут, снизу… ну, верх, низ — мы с Петром Сергеичем условно так называем… да, и, во–вторых, антенна. И вот сюда акустический агрегат — динамическую головку и микрофон, допустим.

Сифоров увлечённо почесал кончик любопытного носа. Глаза горели, редеющие волосы на темечке растрепались.

Человек на своём месте, подумал Берия, переглядываясь со Сталиным. Такого не запугать никакими чудесами — у него в голове не уложится, чтоб во всём свете нашлось хоть что–нибудь, что он не сумел бы разобрать, понять, повторить и улучшить. Только позавчера «Титан» доставил экземпляры инопланетных радиостанций — а сегодня Сифоров уже выкладывает из портфеля на стол опытный образец этой самой обвязки.

— Вот, — сказал Сифоров, — обвязка. Опытный образец. Акустику мы взяли от танкистского шлема.

— Что за материал? — спросил Иосиф Виссарионович, рассматривая небольшую грубоватую коробочку.

— Бакелит, товарищ Сталин. Мы мудрить не стали, взяли от телефонного аппарата панель. Но это не принципиально: можно хоть газетой обмотать — пластина ни влаги, ни ударов не боится.

— Ударов боится, — заметил Судоплатов, — и огня. И револьверную пулю тоже не выдерживает. И ножом прекрасно режется. И…

— Спасибо, товарищ Судоплатов, — мягко сказал Иосиф Виссарионович, — мы поняли. Газетой обматывать не будем, газеты у нас не для этого предназначены.

— Можно дерево использовать, — предложил профессор, выкладывая ещё тонкую пачку чертежей, — четыре дощечки, а сверху лак для красоты. Металлические контакты можно будет просто прижать, хоть, допустим, на шплинтах. И вот так антенну.