Красный падаван - Страница 35

— Формализованная методика анализа и прогнозирования, я понял, — уверенно кивнул Андрей Николаевич, — к вечеру будет черновик.

— Из помещения не выходить, с вопросами обращаться к товарищу Белобородову… нет, он сейчас подойдёт. Еду Вам принесут, я распоряжусь. И чай, само собой, спокойно работайте. Вопросы?

— Есть, товарищ Берия, — сказал Колмогоров, пристально разглядывая листы бумаги, — а что это за технология такая своеобычная? Я вполне знаком с артиллерийскими картами, но тут рисунки…

— Аэростатная служба, — не моргнув глазом соврал Берия. Он любил учёных — но он знал учёных.

— Аэростатная? — с большим сомнением протянул Колмогоров, — Если принять во внимание радиус кривизны земной поверхности…

Придётся вводить в тему, подумал Берия, впрочем, оно и к лучшему.

— А вот что, Андрей Николаевич, — сказал нарком, подаваясь вперёд и дружелюбно поправляя пенсне, — хватит Вам заниматься Вашими снарядами да пулями. Есть задача поглубже.

— Пуля там. Глубоко.

— Достань, — онемевшими губами произнёс Коля.

— Не могу достать, — сказал фельдшер, отводя глаза, — Кровь я остановил… пока. А достать — инструменты нужны, лекарства. И хирург, хороший.

Хирурга не было ни хорошего, ни плохого. Ничего не было. Молодой белобрысый парень, только по весне выпустившийся из фельдшерского училища, как мог закрыл рану, но все понимали, что этого недостаточно.

Маленький отряд забился в лес, в стороне от дороги. Огня не разводили, молчали и приходили в себя.

Старкиллер сидел на коленях наособицу, кажется, в глубокой задумчивости. Он первым попытался лечить Эклипс, но отступился почти сразу, что–то пробормотав, мол, не владеет он нужными техниками.

Бойцы с интересом прислушивались к незнакомой речи, но явной агрессии не проявляли. Да и то сказать — после устроенного на дороге представления сложно было бы не опасаться.

Бдительного стрелка инопланетянин зарубил в настолько тщательной манере, что остолбенели и пленные красноармейцы, и последний оставшийся в живых конвоир. Наши опомнились первыми: пожилой одышливый майор с размаху заехал своей палкой немцу по затылку, над сбитым с ног фашистом сомкнулись сосредоточенно работающие локтями и пятками люди — и через пару секунд всё было кончено.

Досталось мужикам, безо всякого осуждения подумал Коля, когда грязные, хмурые бывшие пленные наскоро засыпали пылью следы крови, оттаскивали в лес тела немцев и помогали ему отнести Юно подальше от дороги.

Лётчица была без сознания. Сразу после ранения, когда Половинкин подхватил её обмякающее тело, девушка только раз назвала его по имени, после чего закрыла глаза и с тех пор в себя не приходила. Крови на губах не было, и фельдшер считал это хорошим знаком.

Паренёк вообще как–то сразу принял их за своих. Трое из леса: чумазый всклокоченный НКВДшник, маниак–акробат с горящей шашкой, раненая девица в тёмно–синей униформе — сразу видно: свои, славные ребята. Менее простодушному майору Коля сунул свои документы. Простые документы. Нежную шёлковую тряпицу с текстом и печатями, — документ куда более непростой, — он выпарывать не стал.

Пожилой мужчина опёрся на свой самодельный костыль, вскрыл плотный коричневый конверт, изучил содержимое, хмыкнул. Кивнул бойцам, успевшим разойтись настороженным полукругом. Хромая подошёл к отвлёкшемуся Половинкину, козырнул:

— Майор Куравлёв. Команда сборная, из трёх дивизий бойцы. Выходили из окружения, попали в плен возле…

— Доктор, есть у вас доктор? — не слушая спросил Коля, на мгновение отрывая глаза от бледного лица Юно.

— Доктора нет, только фельдшер. Макаров! Но он с гражданки, на следующий день мобилизован.

Старкиллер уже оставил свои попытки помочь раненой, и к ней торопился фельдшер. Остальные бойцы деловито обирали убитых конвоиров. Медикаментов у немцев не было, нашлось немного бинта.

Больше помочь Юно они ничем сейчас не могли.

Коле было скверно. Он сидел на траве, держал на коленях голову лётчицы и чувствовал ненавидящий взгляд Старкиллера. Диверсант молчал, серёжка–толмач, которую Половинкин почти сразу перевесил с правого уха на левое, оставалась без работы.

— Лейтенант, а что за товарищи с Вами? — осторожно спросил майор, продолжая массировать вывихнутую ногу. Полномочия у Половинкина были прописаны немаленькие, но, кажется, этот грузный немолодой мужчина и в иных обстоятельствах предпочёл бы вести разговор интеллигентно.

— Иностранные специалисты, товарищ майор, — безразлично ответил Коля, — с миссией военно–технической помощи.

— Союзники? — с блеском в глазах спросил Куравлёв, — уже? А как же на европейском театре? Или это из САСШ товарищи?

— Не американцы, товарищ майор. И не англичане, — сказал Коля, прерывая дальнейшие расспросы, — не спрашивайте, не имею права.

Он поправил Юно светлые волосы, осторожно подложил ей под голову свёрнутый китель и поднялся. Черты лица его заострились, словно лейтенант вдруг стал взрослее.

— Сидеть нечего. Мы сделаем носилки и пойдём на восток. Надо найти врачебную помощь и выйти к своим. — произнёс Половинкин, разминая затёкшие ноги. — Там в лесу ещё четверо немцев, пошлите бойцов забрать оружие и сапоги.

Неожиданно для себя самого пожилой майор почувствовал облегчение. Этот лейтенант ещё просто не знает, что такое — разгром, что такое — побывать в плену… будет хорошо, если он негласно возьмёт на себя командование. Хорошо для всех.

— Нельзя уходить от «Тени», — хмуро произнёс Старкиллер. Майор с недовольным интересом покосился на него, но смысла слов не понял и промолчал, — нас ищут.